Французский квартал, 820 Dumaine st>>>

Выкидывать труп. Чудесное и, откровенно говоря, самое компанейское занятие. Исходя из этих соображений, Феликс все же оставил Джерольда дома. Пусть заодно и за строителями присмотрит, без входной двери оставаться вампиру совершенно не хотелось. Безусловно, денег в карман бригаде легло сверх всякой сметы, но все равно в душе господина Таллента блуждали некоторые сомнения.
Таким образом, в слегка помятом плаще в неизменном цилиндре на голове и тонких перчатках, закрывающих и пальцы, и ладони, и до сих пор мерзко саднящую рану, Феликс преодолел французский квартал и двинулся к жилому массиву. Разумеется, из соображений безопасности. Негоже оставлять труп в непосредственной близости от разрушенного дома. Полицейские были не такими идиотами, чтобы не сложить два и два. Рассудив здраво, вампир двинулся во дворы, ориентируясь на зрительную память. Ему довольно редко приходилось бывать в "жилой" неисторической части города, а потому Таллент изредка останавливался, прикидывая, куда же дальше идти. Была, в прочем, и еще одна причина: огромных, тяжелых черных пакетов с расчлененным охотником было два. По одному в каждую руку, учитывая одну раненую. Не очень приятная ситуация.
Не радовал Феликса и едва просыпающийся голод. Не придавали оптимизма недосып, тупая боль в висках - последствия большого количества выпитого - и ноющая пустота где-то там, где принято у людей обозначать душу. Последнее удручало вампира даже больше, чем его испорченный (безумно дорогой) гардероб. Хотя ценность гардероба состояла отнюдь не в деньгах, а в том, что достать вещи своего размера господин Таллент попросту не мог. Эти безрадостные мысли разбавляла только смутная надежда: американцы в силу своей лени предпочитали не выбрасывать мусор в столь ранний час.
"Видимо, исключительно в противовес педантичным европейцам," - с некоторой долей цинизма отметил про себя Феликс. Его забавляло сравнивать одних и тех же людей, искать придуманные ими же самими различия. Различия, чтобы доказать, что они - другие, меж тем, когда "другие" мирно здоровались с ними, тщательно скрывая свою непохожесть.
И именно это умение, как выяснилось мгновением позже, нужно было продемонстрировать вампиру. Едва он оказался в непосредственной близости от предмета его исканий, в простонародье именуемого мусорным баком, как в глаза ударила яркая белизна ткани. За этой белизной Талленту не сразу удалось разглядеть и человека, чьи очки блеснули лишь секунду спустя от легкого движения головы. На мгновение Феликсу стало смешно: выбрасывать банальный мусор в белоснежной рубашке, подумать только! Но он тут же сообразил, что сам выглядит не менее комично. В прочем, все зависит от того, как себя преподнести. Сделать вид, что он тут "свой", более того, что он активно торопится на работу, вампир мог. С его языка в любой момент готовы были слететь ничуть не лживые слова приветствия своему "соседу". На мгновение в голове Таллента мелькнула тщедушная мысль:
"Вот когда бы пригодился гипноз!.." - но он тут же себя одернул: поступаться своими же принципами Феликс считал делом недостойным. Стандартным взглядом невыспавшегося клерка вампир скользнул по юноше, поочередно закидывая оба мешка в мусорный бак. Напоследок он оставил раненую руку и ни секунды об этом не пожалел: Таллент едва ли не закричал, когда пришлось поднять ношу практически на вытянутой руке. Его зрачки резко сузились, но в следующее мгновение наступило долгожданное освобождение: не отягощенная весом ладонь продолжила свое исцеление гораздо быстрее. Удовлетворенно улыбнувшись самому себе, Феликс обернулся на юношу, делая вид, что улыбка обращена к нему.
Безусловно, бежать, прятаться или заискивать вампир не собрался, но скрывать очевидное тоже не представлялось возможным. С другой стороны, если проявить сейчас всю ту гибкость, на которую он был способен, то можно обратить эту ситуацию в пользу. В крайнем случае, Талленту ничего не стоило убить мальчишку, так что поводов для беспокойства не было. Зато представлялась чудесная возможность поиграть на своих же собственных нервах, отвлечься, попробовать свои силы, в конце концов.
- Доброе утро, надеюсь? - чуть склонив голову, Феликс поприветствовал нечаянного свидетеля.
"Кидаться сейчас в объяснения? Нет. Это будет подозрительно. Спросит - отвечу... Что-нибудь. Я придумаю, что. А нет - так нет. Прочту мысли и сам пойму, умен мальчишка или нет..."

"Вот ты и попался, mon cher", - триумфально поздравил разум Феликса. – "Прости, но торта, цветов и поздравлений в программе не предусмотрено, так что обойдемся серебряными прутьями тюремной решетки".
Однако внешне вампир даже бровью не повел. Разум, видимо, решивший, что временный отпуск, вызванный эпизодическим наличием рыжеволосого юноши, окончен, и пора браться за дело. А дело у разума было всегда одно: доставать своего обладателя. В прочем, можно сказать, что здесь правая рука не ведает, что творит левая, ибо "одной рукой" подначивая главу клана, "другой" разум его же и выручал. В чем Таллент и в этот раз не думал сомневаться, а потому лишь улыбнулся чуть шире и неопределенно кивнул, словно задумавшись.
- Да не то, чтобы... Я бы вот как сказал: утро у меня самое, что ни на есть расчудесное, а вот ночь выдалась довольно напряженной. Прямо как в кино! Или еще хуже, в каком-нибудь дурацком сериале. Только приехал в город, случайно попал на открытие клуба, познакомился там с кучей людей, у них же провел остаток ночи... Сам себе не веришь в такой ситуации, так теперь, когда все заслуженно отдыхают, я еще и должен мусор выбросить!.. Ох... Да и на работу идти, - по мере этой непродолжительной ереси лицо Феликса успело выразить и легкое неверие своей мифической, но самой "реальной" удаче, и усталость, и стандартное американское нежелание идти на работу. Словом, все, как у людей. И больше всего вампиру нравилось, что он сам постепенно начинал вживаться в эту роль. А нравилось это ему лишь потому, что можно было не вспоминать о своих реальных проблемах. Разумеется, ни на какую работу ему не было нужно, хотя найти Благородных и надавать им по шеям за безалаберность все же хотелось. Да и ближе к вечеру надо было наведаться на вторую свою работу – вдруг, наконец-то, хозяин попадется. Но пока у Таллента была уйма свободного времени, деньги, потенциальное знакомство или, же потенциальная жертва в зависимости от обстоятельств. Хотя на мгновение его кольнула совесть, не вовремя напомнив слова Джерольда насчет того, что убийствами вампиры могли бы приносить пользу. Каким же сомнительным казалось ему сейчас это заявление! Сейчас, когда он устал, ослаблен, легкая ниточка жажды действует на нервы, а вокруг... Не мир, а кондитерская лавка для маленького ребенка!
Феликс машинально, привычным для себя жестом запустил руку в карман и коснулся пальцами трубки, но тут же сообразил, что курение опиума вряд ли подойдет под его "легенду". То ли дело сплющенная пачка красных Lucky Strike!.. А потому вампир ловко выудил из кармана сигареты и отрывные спички, закурил сам, а затем все с той же с вежливой и в тоже время ненавязчивой улыбкой протянул весь инвентарь своему новому знакомому. Уж что, а прикинуться более-менее добрым и глуповатым "шлангом" Таллент, по своему скромному мнению, умел, хотя насчет глупости проколы все же случались и довольно часто. Но по несчастью, никто не мог указать Феликсу на его ошибки, слишком уж тонкой была эта разница для большинства людей, да и нелюдей.
- Думаю, доброе новоорлеанское утро - уже неплохой повод для того, чтобы ненадолго опоздать на службу, правда, mon cher? - мечтательно произнес Феликс, словно бы воображая, как это "принято", мягкую теплую постель и огромный телевизор на потолке. - К тому же, ради хорошей компании... Если, разумеется, Вы мне ее составите, - резонно добавил он, вновь переведя вопросительный взгляд на светловолосого юношу. Уже привыкнув к цвету рубашки, вампир бессознательно начал вглядываться в детали, немало его позабавившие. Сразу складывалось впечатление, что у мальчишки интересная судьба, а если он еще и окажется достаточно умен, то жизнь его станет еще интереснее и обещает быть довольно долгой. Последнее и было интересно Талленту больше всего. Вся его игра, все его сказки не стоили и ломаного гроша, если бы ему не верили. А обычно ему верили, вне зависимости от пола.
"Камилю, в прочем, верили гораздо охотнее...", - с некоторой долей критичности отметил про себя Феликс и тут же подивился, что из его воспоминаний об этом человеке вдруг исчезла вся горечь, словно ее никогда и не было. Это не могло не напугать, не насторожить, но именно с этой целью вампир сейчас и затеял игру: Таллент вдруг резко изменился и неожиданно потерял себя и сейчас практически тщетно пытался понять, кто же внутри него. Несмотря на то, что личность была ему совершенно не знакома, определенные фрагменты картины все же вырисовывались.

Отредактировано Felix (2009-09-23 15:28:53)

К тому моменту, как Феликс произнес свои последние слова, его перестало волновать все происходящее. Первое, что он почувствовал, было нестерпимой смесью запахов: грязи, пота и пропитанной непонятно чем одежды... Разумеется, вампир мог даже различить, какие именно ароматы впитались в одежду, но пот и грязь отбивали у него всякое желание. Отвернувшись от собеседника, Таллент настороженно принюхался, перебарывая брезгливость: что-то смущало его, но уловить, что именно, Феликс не мог. Вместо этого он расстроенно покачал головой, вновь обернувшись к собеседнику:
- Ну что поделать, придется все-таки идти на работу! Так не хочется, просто ужас какой-то. Но обременять Вас тоже неприлично, да и от шефа попадет, - он рассмеялся, а потом тяжело вздохнул, словно перебарывая лень. - Удачи Вам, - вампир вежливо кивнул, доброжелательно улыбнулся на прощание и направился к выходу из дворика. Остановившись за довольно большим фургоном, больше напоминавшим по разрисованным крыльям и пахнущим спиртом надписям автобус "Volkswagen" из недалеких шестидесятых. Хотя размеры этого агрегата были более внушительными: за машиной Таллент, не нагибаясь, мог спокойно спрятаться  и передохнуть. Точнее, сделать вид, что хочет последнего.
Всего в паре метров был поворот, который бы вывел его из этого дворика, возможно, что навсегда, но Феликс сознательно остановился с самым беззаботным и беспечным видом, прислонившись к стене и закрыв глаза, словно от усталости. Мозг его лихорадочно соображал: только приблизившись к источнику запаха, вампир понял, что же его смущало: пахло не только грязью и отбросами, пахло вампиром. Эта мысль настолько удивляла, что невольно Таллент остановился за фургоном, лишь через секунду осмыслив то, что сделал. Рисовать на себе мишень Феликс не привык, более того, он считал вполне достаточным тот факт, что сегодня он уже рискнул своей шкурой. Но найти вампира, который пахнет как бродяжка... Те более, если догадаться о том, кто перед тобой, было проблематично даже для Таллента, что немало его удивило. Естественно, проснулся почти животный интерес, по силе сравнимый лишь с той изощренной любовью, которую он испытывал к каждой своей жертве в момент ее гибели.
"Именно потому, да, именно потому я здесь", - решил он сам для себя. Веки становились тяжелыми - сказывались просыпающийся из-за витавшего вокруг него запаха крови голод и отсутствие полноценного сна. Феликс почти провалился в тяжелый сон, но нежелание остаться беззащитным перед совершенно неожиданным существом когтистыми лапами выцарапало его из теплых рук Морфея. В другой ситуации вампир обиделся бы на себя за подобную осторожность, или даже трусость, но сейчас перед ним вот-вот должен был появиться объект, явно достойный изучения. Который, судя по всему, выжидал чего-то...
"Уж не меня ли?" - удивился Таллент, про себя прикидывая варианты. Если все было именно так, то больше всего его могли удивить мотивы. Знал ли этот бродяжка о том, кто перед ним, и чего же он все-таки хотел? Подобные вопросы один за другим появлялись в голове Феликса быстрее, чем он мог придумать на них хотя бы гипотетический ответ.
Больше всего ему хотелось сейчас оказаться дома. Конечно, мешали бы строители, которые бы требовали к себе постоянного внимания, если не сказать надзора. Но зато вампир смог бы выспаться, смог бы не думать обо всех своих проблемах, ведь именно сейчас - о, как он это ясно ощутил! - эти проблемы начали нарастать. Медленно скатываясь в почти отвесную пропасть, маленькая снежинка становилась огромной махиной в руках Судьбы. Махиной, которая уже через секунду могла бы снести Таллента в преисподнюю. И то, что перед ним сейчас должен показаться еще один не обласканный Судьбой вампир, не добавляло никакого оптимизма.