Автобусная остановка
Неторопливо идя вперед, Вольф не заметил, как забрел поначалу в парк, а потом и вовсе  в укромные местечка этого парка, где было пустынно  и никого не было. Словно очнувшись, человек осмотрелся по сторонам. Сад в парке не произвел на него никакого впечатление, не потому что он не любил природу, а просто, потому что в мыслях он явно был не здесь, а где-то там далеко. Даже окружающая аура таинственности и великолепия природы не тронула в его сердце ни единой струны души.
Словно очнувшись на мгновение, человек остановился и обхватил себя за плечи, пытаясь понять, что же он делает? Тут было очень спокойно и никого не было, даже птиц не было слышно. Странным был сей факт? Очень возможно, однако кто знает. Поэтому тишина даже скорее радовала, чем напрягала. Прохлада  -, приятная погода, немного сумеречная в эти часы. Даже дождь, который уже прошел сейчас был бы по новой в тему, хоть он его так ненавидел. В такое время больше всего хочется остановиться где-нибудь и, подражая Сократу, стоять день, ночь... думая о чем-либо. О чем-либо далеком. Если бы сейчас шел дождь… Протянуть руку и смотреть, как бесчисленные линии на коже заполняются влагой, провожая взглядам новую каплю вниз, к асфальту. От холодных капель дождя онемеет со временем ладонь, а потом,  можно поднести ее к губам и согревать своим горячим дыханием. Шум вдалеке. Дорога, машины, шуршание одежды. Запах травы, деревьев, кустов с цветами, и просто цветов. Аромат окружающего мира в такие минуты, кажется острее, и словно передается не только гамма эмоций, чувств для тех, кто способен это воспринять. Но и заставляют видеть в этой жизни то, ради чего стоит жить дальше.  Шаги. Приятно отрекаться от мирского, когда это тебе ничем не грозит, так ведь? Никаких дел, никаких планов, всё новое. В относительно новом для тебя месте. Хотя и тут...
Что стоишь, печально смотря в даль? Думаешь это что-то изменит в этой поганой жизни?
Тихий вздох и бессмысленный взор вокруг словно пытаясь  проснуться от странного сна в котором человек пребывает и по сей час.
Нет, не думаю, так просто что-то изменить никому не удастся, да и надо ли вообще это делать? Кроме того, зачем забывать прошлое, которое приносит боль? Зачем терять бесценный опыт, что оно принесло с собой? Это глупо и бессмысленно, потому что повторится возможность наступить на те же грабли снова.
Тихий вздох и попавшая в поле зрения лавка, на которой видно уже давно никто не сидел. Впрочем в ногах правды нет, поэтому Вольф воспользовался немым приглашением отдохнуть в эти минуты посидев и привести наконец мысли в порядок.
А если ошибаешься,  избавление от груза тяжести означает путь к новому? В таком случае…
Новое  еще ничего не значит, как и  хорошо забытое старое. Это всего лишь слова, да и понять смысл бытия никому   не под силу. Как нам не понять, что же происходит в этом и любом другом городе на самом деле самостоятельно. Знание приходит с опытом, так ведь?
А в мертвой точке никакого толка нет…  Да, возможно движение – это основа вселенной с одной стороны, с другой стороны это заключение  абсолютно неправильно.
Сидя на лавке, Вольф задумчиво смотрел на небо, пытаясь не думать. Однако эта  идея была заранее обречена на провал. Раз, подумав, о чем-либо мысли невозможно указать, чтобы она больше не мучила, не выдвигала гипотез.
Люди, а в частности человек – ограниченные создания, не замечающие ,что творится вокруг. Он не понимает, что природа изменяется каждую секунду, и что, например, трава и деревья в разный промежуток времени выглядят по-другому. Все ведь любят запах свежескошенной травы? Он опьяняет, но по-своему, это приятное ощущение опьянения. Свободы? Может быть, но скорее для каждого из людей, это свой собственный запах. Так почему ж люди такие ограниченные создания? Почему они не могут выйти за рамки своей границы, чтобы перейти ее и тогда кругозор откроется  новому. Не всегда приятному и не всегда плохому, но все же…
Тихо вздохнув и не обращая внимание на погоду, Вольф поправил  очки и стал рыться в своей сумке. Вскоре он нашел свой сотовый, одел наушники и включив альбом любимой группы, что закинул на флешку, стал смотреть на небо. Да и впрочем, именно для этой цели в принципе он ему и нужен был. Редко кто звонил на этот номер телефона,  а вот характеристики смартфона позволяли его использовать как минимум в качестве хорошей замене мп3 плеера. Так что погода и музыка,  которая звучала сейчас в наушниках, отражалась в ритме сердца человека. Однако все-таки помогала отвлечься от ненужных мыслей, которые толкали в бездну безумия, заставляя ходить по краю, с надеждой… во что? Неизвестно, однако, разум все еще держался, не позволяя утонуть в пучине небытия, потянув за собой душу человека.

Отредактировано Wolfram von Bielefeld (2009-07-20 19:35:47)

Впрочем, что ему могли сказать небеса? Они, как и положено им всегда молчали, со стороны наблюдая за теми, кто живет на планете. Возможно, небеса и знали ответ на все вопросы, что он так отчаянно искал в последнее время, однако продолжали молчать. Иногда Вольфу казалось, что он начинает понимать смысл бытия, однако с каждым крохотным кусочком знания, вопросов становилось все больше и больше, а вот ответов на них не было.
Тихо вздохнув, Вольф повернулся и посмотрел в начало парка. Ему показалось, что там кто-то есть. Однако пришлось снять один наушник, чтобы убедиться в том, что есть кто-то такой же  безумный, чтобы гулять в парке в это время, вместо того, чтобы любоваться прекрасными животными. К изумлению и, правда, были слышны шаги, не смотря на громкость музыки звучавшей в наушниках. А вскоре показался и тот, кто тоже выбрал это место, чтобы привести мысли в порядок. Еще один призрак, который решил погулять в игры разума наедине сам с собой. Проходивший мимо человек был всецело погружен в себя, и это было действительно видеть непривычно. Такое ощущение, что с каждой секундой, всматриваясь, с изумлением понимаешь тот факт, что случайный прохожий, похоже,  всегда пребывает в темноте.  Однако, конечно же сие предположение было ошибочным. Впрочем, Вольф не претендовал на "Теффи" за свою логику.
Внимательные глаза с огромным любопытством смотрели на то, как незнакомец приближается, не видя или не желая видеть окружающих его людей. Глаза и правда были погружены куда то в глубь своего естества. Видно мысли были тяжелыми, как и у него, вязкими несколько. Все эти выводы были сделаны исключительно по своим мыслям,  выводящим из шаткого духовного равновесия. Впрочем, никто не запрещал ему смотреть на незнакомца и пытаться понять, что за бремя он сейчас несет в себе, тем более звук шагов несколько завораживал, еще быть точнее взгляд или  то, что пряталось в глубине глаз. Замерев неосознанно, с растущим любопытством, Вольф разглядывал человека, который уверено, шел по дороге.
Так же он увидел, как некий предмет неосторожным движением опущенный в карман, словно избегая тисков одежды, с неким стремлением летит на землю. Может, это было тайное желание этой вещи, кто знает.
- Минуточку мистер, вы, кажется,  обронили нечто ценное для вас и похоже, что  совсем этого не заметили
Тихо вздохнув, оторвавшись от своих мыслей Вольф встал и подойдя к оброненной вещице поднял ее мимоходом разглядывая. С виду  она выглядела ценной, вполне возможно, что так и было. После чего повернулся к несколько рассеянной личности, которая по идеи услышав его голос, должна была отреагировать предсказуемым вполне способом – остановится, извиниться, забрать свою вещь и уйти по своим делам дальше. В конечном итоге было очень  любопытно что же за мысли были, что заставили забыть об окружающем мире, но увы их он не узнает никогда. Однако доля любопытства, конечно же, этим не удовлетворилась, требуя знаний и ответов, которых у него не было.

Это было несколько забавной ситуацией. Оторвав взгляд от трубки, Вольф незаметно следил  за мимикой  незнакомца. Иногда очень любопытно было присматриваться к жизни со стороны. Ведь когда ты сам главное или второстепенное действующее лицо, наблюдать тебе не позволяют очень много факторов. С одной стороны это было печально, с другой стороны это было безразлично. Да, все-таки Вольф не мог насладиться тем, как выражение лиц посторонних менялось от задумчивости к изумлению или какой еще другой мимике, смотря, что  чувствовал наблюдаемый объект в эту минуту. Еще интереснее был взгляд, когда владелец узнал свою вещь, вот только по одному этому взгляду можно было сказать две вещи. Первая заключалась в том, что вещица и правда была не из дешевых, а вторая, что была более вероятной – была  дорога владельцу как … например память о чем либо.
- Да не за что, мне эта вещь ни к чему, а вот для вас  она похоже имеет огромную ценность.
Однако мало кто мог его удивить в последнее время, но незнакомцу это удалось. Со стороны они, точнее он, наверное, выглядел нелепо. Согнувшийся в поклоне человек и его тушка,  вылупившаяся в сильном недоумении на это действие. Впрочем, сказать, что ему кланялись каждый день или раз в месяц Вольф не мог, ибо это было бы неправдой. Скорее это был первый случай, поэтому он так изумился. Не сказать, что он был далек от светской жизни, точнее избегал ее. Манеры, надобность постоянно себя контролировать действовала на нервы. А вот незнакомец явно был, привык и к манерам, и даже очень может быть, был в чем-то эстет.  Это даже говорила его одежда, в наше время редко кто  одевался в подобную одежду. Точнее такие личности почти вымерли в век технологий, уступив дорогу молодежи.
- Эм,  мне ничего не надо, потому что у меня есть все, что мне нужно в этой жизни, благодарю
Ответный интерес со стороны незнакомца не смутил его, даже скорее наоборот вернул некое  ощущение реальности. Проводив взглядом рубку видно для курения, а этим Вольф никогда не интересовался,  и мог лишь только догадываться по источникам из телевидения и книгам. Ну да, если верить сиим источникам, то трубка была похожа на трубку для курения. Однако, взглянув в глаза  стоящего напротив, Вольф к своему некому сожалению отметил тот факт, что нотка задумчивости схожая с безумием исчезла. Да, теперь это были вполне живые глаза, осмысленные, но безумия в них не было. Не то, что  он искал его, просто оно сопровождало его по жизни, и было более понятным. Чем все остальное на этом свете.

- Слишком благороден или глуп? Наверное, все же второе, первое  не вяжется с  моим характером и образом жизни.
Тихо вздохнув, Вольф задумался о словах не особо торопясь, ответь. Небрежное движение рукой в нагрудный карман,  и медленное извлечение пачки сигарет. Переведя взгляд на пачку, Вольф не спеша, достал одну из сигарет. Однако это не могло надолго отвлечь от основного занятия на сегодняшний день  - наблюдением за окружающей его реальности, или иначе жизни. Спрятав, не  глядя обратно в карман пачку, достал зажигалку и не спеша, прикурил. Знакомое ощущение некого блаженства от  запаха и вкуса сигарет снова наполнило все его существование. Как же он любил вот так вот никуда не спеша, раскуривать одну,  а может и несколько подряд штук сигарет. Переведя взгляд на незнакомца, Вольф задумался, и в правду стоит ли ему просто уходить или принять приглашение?. Выдохнув сигаретный дым из своих легких, не спеша, сделал еще одну затяжку.
Люди… Это те, кто создан на самоуничтожение с самого своего появления в этом мире? Мне ли этого не  знать, для своих лет я достаточно познал обе стороны жизни, пусть и как слепой бреду посреди  дороги в поиске света и ответов. Человек самое опасное  животное на этом свете, ибо у него напрочь отсутствует инстинкт самосохранения.
Задумавшись о наболевшей теме, Вольф смотрел в глаза собеседнику. Эти  глаза  притягивали и завораживали.
А и, правда, мы ничем не отличаемся  от животных, тех же птиц. Ведь в отличие от людей птицы и животные не могут лгать, у них есть только врожденные инстинкты. Молча смотреть на жертву, а потом в миг наброситься и съесть ее – вот смысл их жизни. Потому что такова их природная сущность, и никто кроме создателя не скажет, почему все так, а не иначе.
Почему люди лгут и обманывают? Теряют рассудок и продолжают жить, как ни в  чем не бывало? И как много безумных в этом мире? А сколько тех, кто не безумен? Кто может сказать, что он нормален в этой жизни? Кто определяет, что правильно в этой жизни, а что наоборот толкает нас в бездну безумия? В ту самую бездну, в которую стоит лишь попасть однажды, и ты уже заразишься ею словно неизлечимой болезнью. Тогда лишь вопрос  времени через, сколько бездна сожрет твой разум  и тогда ты сам не сможешь сказать  кто ты, каким ты был и каков есть сейчас. Ведь для окружающих  ты будешь совершенно таким же, как минуту назад, месяц назад иль год. Память людей недолговечна, они даже и не заметят  всех твоих изменений. Они живут в своих маленьких стеклянных мирках и скрывают свое безразличие под маской понимания.
Оторвавшись от своих мыслей, человек, перевел взгляд на  небо. Никаких  изменений в погоде за это время не произошло, и, скорее всего не будет. В такие минуты в голову пришли мысли, которые еще сильнее омрачают настроение. Именно в эти минуты, слушая песню жизни, старую как мир, начинаешь понимать смысл мироздания. Или наоборот ощущаешь ложное чувство понимания того, что происходит вокруг тебя, унося с собой в круговорот, затягивая и не давая возможности вырваться из этого плена.
- А что вы знаете о людях? Я знаю лишь то, что дорогу лучше рассматривать с издали, а еще лучше с высоты птичьего полета. Именно  с высоты ты осознаешь красоту окружающего мира. Там нет привычной для нас рутины: ни пыли, ни ухабин, ни шума большого города. А тротуар всегда похож на извилистую речку, в ночное время суток, переливаясь всеми оттенками серого. Говорят усталость- это  вечное стремление к движению вперед, не задумываясь, автоматически повинуясь зову толпы идут безликие души, вечно спеша куда-то…. И лишь птице не понять всей суеты города. Тощему воробью или горлице, умудренному жизненным опытом ворону дорога кажется самой чудесной вещью на свете. Толи дело будничное серое  небо вечно затянутое грозовыми тучами, в такую погоду хозяин собаку на улицу не выгонит, а бедные птицы как вечные странники вынуждены завидовать людям и искать себе пропитание.
Тихо вздохнув, не задумываясь, почему сейчас ему захотелось постороннему сказать все это, Вольф продолжал внимательно посмотреть в глаза, которые как мудрецы говорят, были зеркалом души каждого из нас. 
-  Если и, правда, хотите что-то сделать от меня, то, наверное, я не буду отказываться. Я бы хотел знать, что вы таите в глубине этих  глаз. Я видел выражение ваших глаз, когда вы задумчиво шли по своим делам. Оно мне понравилось и показалось смутно знакомым. Я хотел бы постичь эту грань, может, потому что тогда найду многие ответы на многие свои вопросы. Даже если они будут неверными и ничего кроме пыли с собой не принесут. Игры разума прекрасны, не находите? Это не означает, что я их понимаю, даже наоборот. И именно от этого они кажутся еще прекрасней, особенно когда смотришь на них со стороны, пытаясь понять.

Выслушав незнакомца и едва заметно улыбнувшись, Вольф задумчиво вздохнул. Однако мысли, те же самые противные искушающие своей неправотой мысли все так же лезли в мозг. Оглянувшись, парень посмотрел на проходящих мимо  людей. Их было мало, но все равно это уже можно было назвать толпой. Невозможно понять, что творится в душах у проходящих мимо людей, которые спешили куда-то по своим делам, прячась от реальности.
- Люди, а в частности человек – ограниченные создания, не замечающие ,что творится вокруг. Он не понимает, что природа изменяется каждую секунду, и что, например, трава и деревья в разный промежуток времени выглядят по-другому. Вы ведь любите запах свежескошенной травы? Он опьяняет, но по-своему, это приятное ощущение опьянения. Свободы? Может быть, но скорее для каждого из нас, это свой собственный запах.
Тихо вздохнув и не обращая внимание на холод в своем сердце от этих слов, Вольф задумчиво посмотрел на вход в парк, откуда он пришел, решив побыть тут в одиночестве, чтобы привести мысли в порядок. И ему было плевать на дорогу в его жизни, которой не было ни конца, ни края, на холод от диких мыслей пронизывающей до костей, он просто шел по жизни, как обычно отстраненно думая о своем. В этот миг, прислушиваясь к плавной речи незнакомца,  его задумчивый взгляд скользнул по прохожим.
Так отчего же, спросите вы, мне не удается, не получается смотреть на дорогу с высоты, на людей из окна и на жизнь со стороны? Вы думаете что так лучше, чище, безумнее? Нет… Идешь, пылишь, кашляешь, сам себе удивляешься. Дурацкие мысли в голове катаешь из стороны в стороны. А мысли, подобно железным шарикам, сталкиваясь гремят, когда ты ими трясешь,  и подобно оде утекают когда ты пытаешься их поймать. Многие скажут что это безумие…. Возможно… Но есть ли у безумия грань? А если даже и есть, то где она? Далеко ли до порога, который разделяет разум и безумие?
Тихо вздохнув, Вольф подумал уже в который раз о той доле безумия, которая звучала в его словах, преследовала по жизни. Это было тяжело, не каждый разум смог выдержать, не каждому разуму дано постичь непостижимое. Уже не раз он пытался уйти из этого мира, потеряв волю к жизни, однако что-то все еще удерживало его в этом мире, словно говоря, что еще не пришло время умирать. Сложно жить с мертвой душой, еще сложнее возрождаться из пепла, в котором одна твоя душа сгорела, не выдержав замыслов всей жизни, не сумев постичь правды. Быть подобно легендарной птице Феникс? Глупо… Ни один человек не способен на такое и  никогда не будет способен не утратив себя по этой дороге. Тогда у него уже не будет право называть себя человеком.
Однако это просто разговор ни о чем, просто вежливая беседа. Вежливость она зачастую располагает к себе окружающих людей, кроме того, это хорошая возможность узнать не только последние слухи, но и узнать, что нового привезли на этой неделе. Вполне возможно, что именно в этом городе, ему удастся найти что-то для себя. Что-то, что ждало его и словно для него все еще оставалось незамеченным для окружающих. Это была маленькая, возможно даже слабая попытка избавиться от своих противоречивых мыслей. Мыслей, что не давали покоя  в эту минуту. И снова чужие, странные мысли  делающие голову такой тяжелой, словно она забита  неприятными, инородными дурацкими мыслями. Заставляя сомневаться не только в выборе пути, но   в здравости собственного рассудка. Однако мысли, те же самые противные искушающие своей неправотой мысли все так же лезли в мозг.
Однако  почему же выбор всегда остается за нами. Всегда – за нами. Мы идем вперед, мы торопимся, но хватит ли нам отваги прервать движение, остановиться, превозмогая страх, и повернуться спиной к опасности, а может счастью, которые всегда впереди, и лицом к выбору, который всегда, вечно, неумолимо и невидимо остается за нами? Однако неисповедимость путей господних дарует нам великое благо – благо сомнений. Ибо где нет сомненья – нет веры.  Где нет сомненья, там нет знания. Где нет сомненья, там нет милосердия. Но все же, как славно  было бы не испытывать этого мучительного чувства раздвоенности. Стоять легче, чем бежать. Быть целым проще, нежели разбитым на осколки. Искренне надеюсь, что в моих  мыслях нет ничего безумного, и все  же… сомневаюсь, сомневаюсь…
- Однако благо если к нам приходит в срок незваная гостья, и слава богу  если ее имя Смерть а не другое. Просто потому что разные гости бродят под горбатым небосводом, званые и незваные, ища подходящим им дом. Куда они могли бы зайти на минуточку и остаться там навсегда, неся хозяину дома в лучшем случае - удивление..... Что я думаю об убийцах? Многое, но не буду отнимать у вас более время. Скажу лишь то, что это те люди, которые сломались, не выстояли против  противоречия, безумия внутри себя, что пожирает тебя, разрывая твою плоть на мелкие кусочки, в то время как ты живешь под этим небом. А на счет встречи… Всякое в этой жизни происходит. Если путь моей жизни снова пересечется с вашей, можно и продолжить разговор. Я всего  лишь ветер, который следует по дороге, и у которого нет места, куда он смог бы вернуться рано или поздно. Ни в этой, ни в другой жизни. Удачного вечера мистер.
Улыбнувшись, Вольф  закинул через плечо сумку и махнув рукой на прощание неторопливо пошел по направлению к выходу.
» Заброшенное здание

Отредактировано Wolfram von Bielefeld (2009-07-29 22:54:17)

>Начало игры

Люди. Они окружали и давил своими голосами, лицами, словами на личность. Каким образом Ива забрел в центральную часто города он не знал, но людей там было очень много. Толпы, потоки. Некоторые просто проходили мимо, некоторые привязывались и начинали что-то расспрашивать. Ивастас терялся. Его охватывал какой-то неизменный ужас. Он боялся этих толп. Все какие-то донниковые. Одинаковые жесты, одинаковые слова, туманный смысл которых плохо доходил до него. Ива поступил так, как поступил бы каждый испуганный зверь – побежал.
Он несся на всех парах и бежал так быстро как никогда еще не бежал. Во всю силу, которую позволяли эти слабые человеческие ноги. Безумно хотелось обратиться в зверя. Скорость – вот что такое бег. Пума бегала сравнительно быстрее чем человек. И страх как таковой в обличии пумы бесследно пропадал. Она была стремительна, не занимала голову лишними мыслями. Она полностью убивала в нем все человеческое и делала идеальным организмом. Быстрая, ловкая, стремительная, красивая, грациозная. Это странное неповоротливое тело на двух ногах ни в какое сравнение не шло со зверем.
Ива поморщился, когда босые подошвы ног наткнулись на стекляшку. Вот еще один недостаток человеческого обличья. Хрупкое, ранимое, неуклюжее тело. Оборотень даже зарычал от возмущения и раздражения.
Ноги принесли его в какое-то странное место. На фоне пыльного и отвратно набитого людьми центра оно  было более чем приятно. Здесь были деревья и почти не было людей. Остановившись в начале узкой аллеи Ивастас стал глубоко дышать, облизывая губы, и выравнивая дыхание. Еще один недостаток человеческого тела – полное отсутствие выносливости.
До его носа донесся знакомый запах. Ива принюхался, прикрыв глаза, и навострив уши. Недалеко от него был кто-то из стаи, это очевидно. Но кто? Судя по шагам, легкий и маленький. Щенок? Новообращенный? Запах был незнаком, а если быть точным, плохо знаком. Ива не мог вспомнить лица но запах уже где-то слышал. Пробежав в одб Аллеи он заметил на одной из скамеек тонкий силуэт, и черты лица вспыли у него в голове.
Щенок. Помню его. Виделись пару раз в резиденции Альфы.
Имени Ива не помнил, да и не интересовался особо. Они казались ему просто формальностью. А имеет ли тогда смысл их запоминать.
Оборотень подошел ближе, и, остановившись в нескольких шагах от скамейки в упор посмотрел на щенка.
Что надо говорить в таких ситуациях он не знал, поэтому просто вздохнул, чувствуя все еще бешено колотящееся после долгой пробежки в груди сердце.

Услышав голос щенка Ива вздрогнул. Для него подобное было непривычно. Говорить с кем-то из своих? Почти дикость. Обычно он общался кивками, глазами, прикосновениями, но точно не словами.
Волчонок.
Ива Склонил на бок голову разглядывая бледное лицо, вьющиеся темные волосы.
Знакомый.. Странный.. пахнет странно.
На этом логическая цепь в его голове оборвалась. Он чувствовал беспокойство исходящее от щенка. И что-то еще. Как будто он его толи боялся, толи презирал, толи не совсем понимал кто перед ним стоит, потому что в первые минуты Ивастас отчетливо слышал как участилось его сердцебиение, и что тот готовился к перевоплощению.
Впрочем, тут Иве было всяко спокойней чем «Там». От одного воспоминания по спине пробежали мурашки и сердце забилось чаще.
Люди…
Ива прикрыл глаза, глубоко вдыхая. Что нужно говорить в такой ситуации? Какие такие человеческие слова? Как надо себя вести? О чем спросить и о чем умолчать. Смешно, но в компании с себе подобным Ива сейчас чувствовал себя крайне некомфортно. Что такое «Неудобное молчание» он не знал, но ощущение что что-то не так его все равно преследовало.
В итоге Иве удалось выдавить из себя какие-то слова. Улыбнуться, правда, как следовало бы в такой ситуации ему не удалось, и он только поджал губы, как ребенок, не зная, что еще сказать.
- Нет.. я…  там много людей.
Не мог же он признаться щенку в своей панической боязни? Но как еще объяснить его позорное бегство? Он и сам не знал что он тут делал.

Отредактировано Ивастас (2009-07-29 13:53:57)

Ива с интересом наблюдал как волчонок сперва засунул в суку какую-то странную, непонятную ему штуковину, а после стал лепетать что-то о людях в парке и о чем-то еще.
Он показался Ивастасу как минимум странным. Откуда столько дружелюбия? Кто-то из «свих» как то сказал ему что поверхностные бояться и порой даже недолюбливают личный прайд Альфы. И их можно было понять. Как ни крути, а кошки с собаками во все времена не ладили. Но этот щенок был на удивление приветлив и дружелюбен. И даже улыбался. А тон его звучал так, будто они с Ивой старые друзья.
Ты живешь в резиденции? Может тебя проводить?
Ива нахмурился, и отступил на шаг, склонив голову.
Что ответить?
Мысли путались в голове. Ответить да? И что тогда. Идти с этим щенком всю дорогу и не знать что сказать ему. Да еще и признаться, что действительно потерялся? Ответить нет? И  продолжить с паническим ужасном бегать от каждого встречного человека?
Город он знал не то чтобы плохо, а точнее только те места, которые были ему интересны. В этом месте он был впервые. И только сейчас поймал себя на мысли, что действительно понятия не имеет как отсюда выбраться. Пытаюсь припомнить дорогу из центра города Ива понял что в стремительном беге. Подгоняемом легкой паникой все перед его глазами стерлось, и превратилось в одно сплошное изобилие звуков, каких-то смутных образов. А как он добрался до центра? Это он тоже припоминал плохо.
Что сейчас беспокоило его больше, так это то, что ступня подозрительно саднил. Продя два шага мимо волчонка Ива уселся на скамейку, и, положив ступню на колено, посмотрел во что превратись грубые подошвы.
По всей видимости он действительно наступил на стекло. Причем  впопыхах и не заметил что проткнул ногу. Поморщившись, Ивастас попытался схватиться пальцами за торчащий из ноги кусок стекла, но те оказались недостаточно ловкими для подобной цели.
Прикусив губу оборотень трухнул головой. Позволяя прядям выбиться из тугой косы и упасть на лицо. Его вдруг захлестнула страшная детская обида. Вот почему именно этот осколок, и именно в его ногу?

Ива с удивлением смотрел за ловкостью пальцев этот мальчишки и все диву давался, где такие берутся? До сегодняшнего дня он встречался с поверхностными крайне редко и вообще себе смутно представлял оборотней волков. Теперь же перед ним ходил наглядный пример и чего-то активно допытывался.
Оборотень смекнул что по всей видимости он тому в тягость, впрочем, он не просил о помощи, и даже не обращался к нему. Просто так случайно сложилось что они встретились. Кто виноват?
Пошевелив пальцами ног и подвигав ступней Ива опустил ее на пол, и, поморщившись, поднялся. После, потянулся до хруста в позвоночники. Теперь он чувствовал себя вполне комфортно. Былой страх отпустил его и сковавшие цепи больше не держали. В нем снова появилось пылкое любопытств и жизнелюбие.
Взглянув на волчонка, которого, как оказалась, звали Джулиан, Ива приподнял заинтересованно брови, будто только сейчас его увидел.
- Ивастас. Ива.
Оборотень закинул за спину мешающую косу и облизал пересохшие губы. Надо было что-то говорить, но ничего толкового в голову не приходило. Оборотень приблизился на шаг и склонился над Джулианом, заглядывая тому в глаза.
- Ты отведешь меня в резиденцию?
От мальчишки как-то странно пахло. С одной стороны чем то знакомым. От него пахло стремительным бегом среди высоких трав и колосьев, так, как пахло от всех оборотней. Свободолюбием, неукротимым нравом, постоянным движением, звериной агрессией. С другой стороны, на коже его будто оставил кто-то отпечаток «мертвой крови» и Ива даже нахмурился, прикрывая глаза, и прислушиваясь к ощущениям.
Странный волчонок.